| |
Окликанье молодых
- (вьюнство, вьюнитство, вьюнишник, юнец, юнины, вьюнины), русский молодежный обычай, заключавшийся в обходе дворов своего или соседних селений с поздравлениями молодых, поженившихся после предыдущей Пасхи. Размеры партий, совершавших обход, были различны: от 5—6 человек до гурьбы, насчитывавшей свыше сотни участников. Обходы непременно включали пение, в котором и выражалось основное содержание поздравления с пожеланиями благополучия, а нередко и представление сценок. Для крестьянских парней и девушек коллективные обходы дворов — одна из форм праздничного общения в своей молодежной среде, шумного и в то же время художественно выраженного, освященного традицией, признаваемого старшими, с непременным выходом вовне — на хозяев дворов. Движение компании по селению оживлялось шутками и забавами; непосредственных исполнителей обходных песен сопровождали нередко зрители. Разные реакции приветствуемых хозяев и соответствующие различия в поведении исполнителей исключали однообразие, несмотря на повтор общей схемы поведения в каждом дворе. Полная картина окликанья молодых представлена в описании, относящемся к Гороховецкому у. (Владимирская губ.). На пасхальной неделе, в субботу, до восхода солнца, в каждой деревне собирались партии парней — по 5, 10, 15 и более человек. Окликальщики одевались в праздничные рубахи, плисовые шаровары, лучшие бекеши. Окликать начинали со своей деревни, а потом переходили в другие, не пропуская ни одной молодой четы.
Под окнами молодых окликальщики пели. Во время пения плясали. Песню пели одну и ту же, непосредственно связанную по содержанию с данным обычаем. В ней описывался самый приход окликальщиков, подчеркивалось множество их: «сила — армия валит». После каждого двустишья, в качестве припева, дружный мужской хор (нередко очень многочисленный) «окликал» в предрассветной тишине: «Вьюнец молодой, вьюница молодая!» — обращение к молодоженам. Песня рассказывала о вьюнцовском дворе, который стоит «на семи верстах», «на чугунных столбах, на медных цепях, на серебряных крючках», окруженный белокаменной оградой с железным тыном, «где на каждой на тычининке по маковке цветет», а «на каждой-то на маковке соловушко поет», о молодой жене («новы сенечки смела, звончаты гусли нашла, под полою пронесла, свому мужу отдала»), о вьюнце-молодце, который тешит молодую жену игрой на гуслях. Он утешает ее, плачущую, еще и тем, что сегодня приедут ее родственники: «Придет батюшка и со матушкою, придет дядюшка и со тетушкою, придет милый брат со невестушкою, придет милый зять со милой сестрой, придет дедушка и со бабушкою».
Эта часть песни отражала реальный обычай: посещение родственниками молодой новобрачных в субботу на пасхальной неделе, в середине дня, после прихода окликальщиков. Местный житель подчеркнул в описании ярко выраженную здесь тенденцию «ублажать гордых», то есть родственников жены, после свадьбы. «Особенно если сноха попадется подходящая к дому, муж и свекор, чтобы удобнее приспособить ее к себе — к своему семейству, делают для нее и для родных ее все, что только может ей понравиться». Прием родных в субботу пасхальной недели стоит в ряду целой системы взаимных посещений и угощений породнившихся семейств в течение первого после свадьбы года.
Мотив утешения молодой предстоящим приездом ее родственников сменялся в песне окликальщиков советом, или скорее назиданием, отвыкать от своей прежней семьи и привыкать к новой. Следовал подробный перечень дел, которыми можно угодить свекру, свекрови, деверям, золовкам и мужу. Здесь же звучала тема привыкания ко всей родне и шире «ко моей стороне». Эта часть была центральной, главной в хоре окликал и выражала основное содержание обычая — приобщение молодой к новой жизни. За нею следовал веселый перечень того, чем следует оделять пришедших с окликанием (их самих в песне тоже называли вьюнцами-молодцами), и заканчивалось все выражением уважения молодоженам.
«Окликанные молодые» выносили окликальщикам угощенье. По данному описанию, это пироги, пряники, орехи, брага или водка. Зажиточные добавляли к угощенью деньги. Собранное во время окликанья угощенье выставлялось на вечерней пирушке молодежи.
В Махловской вол. Юрьевского у. наряду с мужскими вьюнишниками бывало окликание молодых женским хором — «бабий вьюнец». В некоторых местах молодоженов приветствовали в течение дня две, три или более групп окликал, распределявшихся по половозрастному принципу и выходивших в определенной последовательности. Рано утром — дети, с 12 часов — взрослые мужчины в сопровождении нарядных девушек и женщин в качестве зрителей (Рожновская вол. Семеновского у.). Утром и в полдень — мальчики и девочки 10—15 лет, в 5 — 6 часов вечера — женская партия, еще позже — мужская (Юрьевецкий у.). Возможно, было и исполнение вьюнишника всей деревней во главе со стариками. Оно бытовало наряду с чисто мужским молодежным окликанием. Обходы дворов молодежью, построенные по типу колядования (см.: Святки), бывали на Масленицу, Пасху, Егорьев день, Семик. Но они сохранялись не так устойчиво и распространены были не столь повсеместно, как обходы рождественско-новогоднего цикла. Колядование на Масленицу описано в 1830—90-х во Владимирской, Вологодской, Костромской, Новгородской, Тверской и Ярославской губ. Иногда славильщики в первый день Масленицы ходили ряжеными. В Калужской губ. в последний день Масленицы по дворам ходили с песней подростки; хозяйки выносили им блины и деньги. Местами отмечены также обходы дворов в середине Великого поста — в Крестопоклонную среду и накануне Вербного воскресенья.
М.М. Громыко
|
|
